80 лет прорыву блокады Ленинграда

80 лет назад, 18 января 1943 года, войска Ленинградского и Волховского фронтов прорвали кольцо блокады Ленинграда, освободили Шлиссельбург и южное побережье Ладожского озера. Осажденный город получил сухопутную связь с большой землей и был спасен от голода.

Владимир Минин вспоминает о начале войны: «Я услышал сообщение по радио — дома же тогда у всех было радио. Мне было всего 12 лет — мальчишка, поэтому я достаточно легкомысленно всё воспринял в силу возраста и хорошей работы советского агитпропа: «Если завтра война — всех шапками закидаем». Когда объявлялась воздушная тревога, вместо того чтобы идти в бомбоубежище, мы с товарищами выбегали на улицу смотреть, что происходит, как летят самолёты. Но в июле нашу школу (хоровую школу при Ленинградской капелле) эвакуировали из Ленинграда. То ли по недомыслию, то ли по чьему-то злому умыслу эшелоны направили не в безопасное место. Мы доехали до теперь уже печально знаменитой станции Лычково. Нас выгрузили, мы пошли располагаться в риге — такое помещение для сушки зерна. Устроились, побежали купаться. Потом поели и отправились спать. А ночью случился налёт. На станции в это время скопилось много эшелонов с детьми. Станцию разбомбили, те дети, кто оставался в вагонах, погибли. Повезло только тем, кого успели выгрузить. Так я по счастливой случайности остался жив. Военного значения эта станция не имела, почему случился налёт — понять трудно. Нас после расстрела эшелонов снова погрузили в теплушки и на этот раз повезли на восток. В тот день я понял, что началась страшная война». (из интервью В.Н. Минина, «АиФ»).

О блокаде Ленинграда и о том, что отец — на фронте, Минин узнал в эвакуации, в селе Арбаж (Кировская область).

Весной 1945 года он окончил Московское хоровое училище, стал студентом Московской консерватории. Владимир приехал на каникулы в Ленинград и поселился у тёти, папиной сестры. «… каждый день ходил на вокзал — встречал эшелоны с возвращавшимися домой фронтовиками, надеясь увидеть отца. Когда заговаривал о нем с тетей, она отводила глаза: «Может, в плену был, а сейчас в госпитале... Кто ж знает?» И только спустя год, во время следующих летних каникул призналась: «Володя, прости меня за обман... Не езди больше на вокзал, не встречай, и в военкомат не ходи... Коля (Николай Юрьевич Минин) умер в первую блокадную зиму. Мы с Клавдией Федоровной (бабушкой) условились тебе не говорить, но сколько же можно скрывать? Сердце кровью обливается, когда вижу, что ты ждешь, надеешься». (из интервью В.Н. Минина, журнал «Караван историй»).

Как сказал однажды (немного о другом) Илья Григорьевич Эренбург, «Ты видел все. Запомни и живи».