Далекий отголосок хора...

Один из лучших хоров, которые я когда-либо слышал, – хор Минина. Полное его название Московский академический камерный... и так далее, но краткое название, за которым, согласитесь, тоже стоит признание, – хор Минина.

- Владимир Николаевич, как вы стали дирижером хора? Обычно дети выбирают фортепиано, скрипку, флейту...

- Судьба как бы с раннего детства поставила меня на профессиональные рельсы. Хотя учился я в обыкновенной ленинградской средней школе, но в этой вполне нормальной школе на редкость хорошо было поставлено дело музыкального воспитания. Вся школа пела! Когда я заканчивал первый класс, состоялся выпускной вечер для десятиклассников. И пели три хора: младших, средних и старших классов. Это было торжественно и высоко – запомнилось до сих пор. Что касается почти профессиональной подготовки, то моя учительница музыки, а она была выпускницей Смольного института благородных девиц, сказала моей бабушке: "Отведите-ка вашего внука в детскую хоровую школу при Ленинградской хоровой капелле". Ею руководил тогда Александр Васильевич Свешников. Из всего Питера было прослушано 300 мальчиков, отобрано – 30. Я оказался в числе 15 учеников второго класса. А в третий класс был отобран наверняка известный вам Александр Александрович Юрлов, создавший Хоровую капеллу, названную позднее его именем.

Конечно, о будущей карьере я не думал и, как всякий ленинградский мальчишка, мечтал носить морскую фуражку и кортик, то есть очень меня тянуло в морское училище. И потом, когда началась война, мы, попав в эвакуацию на Вятку, прочитали с моим товарищем, что идет набор в школу юнг в городе Мурманске. Мы написали заявления, ждем ответа. Почта в войну ходила нерегулярно, месяца через два нам пришел ответ, что прием окончен. Так я не стал моряком.

- А стали хоровым дирижером. Что же было дальше – имею в виду образование?

- После школы я поступил и окончил уже в Москве хоровое училище, поступил в консерваторию, благополучно – три с половиной года! – отслужил в армии, окончил аспирантуру при консерватории, а потом началась профессиональная жизнь.

- Вы основали этот хор, Владимир Николаевич, или приняли из чьих-то рук?

- Не-ет, если уж ты хочешь отличаться "лица необщим выраженьем", ты должен все начинать с начала, писать на чистом листе бумаги. Поэтому я и основал этот хор и вот уже 28 лет руковожу им.

- Сколько человек поет в хоре, каков его состав?

- В академическом хоре поет 40 певцов, половина – мужские голоса, половина – женские.

- Вспомните, пожалуйста, ваш первый репертуар. По каким критериям он составлялся?

- До того, как я решил создать свой хор, я руководил профессиональными и студенческими хорами, набил себе много синяков и шишек. Было время, когда думалось: нет, больше к хору в жизни не подойду! Потом где-то под ложечкой начинает сосать, оказывается, что ты без этого жить не можешь. Создавая свое дело, надо – как бы это сказать? – обосновать идею. Вспомните, что после "оттепели" было много аллилуйщины, искусство хора стало настолько казенным, воспевающим и прославляющим, что о качестве речь не шла. Поэтому хотелось создать нечто такое, что согревало бы сердца слушателей. Так и пришла идея современного русского камерного хора, в котором все было бы несколько иное: и репертуар, и певческая манера, и стиль – отношения со слушателями. Получив, как я уже сказал, многочисленные синяки, я все-таки создал свой хор.

Сейчас все поют всё что хотят. А тогда, например, нельзя было петь русскую духовную музыку. А я думал: как же это так!? Один человек или группа лиц, пусть они называются Политбюро, запрещают то, что принадлежит нации! Такого быть не должно! Юрлов начал исполнять духовную хоровую музыку, я подхватил его дирижерскую палочку. Вот это – одно творческое направление моего хора: русская классическая музыка.

Второе направление – народная песня, желательно в современной обработке.

И, наконец, западная музыка. О каждом направлении мы можем поговорить подробней.

- Я слышал в исполнении вашего хора духовную музыку Рахманинова.

- Мы первыми исполнили его "Литургию". Половину спели в конце семидесятых, половину – к тысячелетию крещения Руси.

- Значит, я слышал первую половину. А с этим произведением "композитора-эмигранта" все проходило гладко?

- Куда там! Когда мы выучили первую половину "Литургии", то первым делом записали ее на фирме "Мелодия". И власти задергались, стали нюхать воздух... Но есть такое выражение: власть подобна свету – чем дальше от источника, тем темнее. В том смысле, что никакая власть не может уследить, что делается в уголках. Нашлись добрые люди, которые записали эту пластинку, но издали не под названием "Литургия", а "Рахманинов. Семь хоров. Опус 31-й"! Были и другие маленькие хитрости. Мы должны были исполнять "Литургию" в Большом зале Московской консерватории. Меня спрашивают: "А разрешение министерства культуры вы получили?". Я отвечаю: "А как же! Я пригласил на концерт министра культуры!". Чувствуете разницу? Министр не приехал, а концерт состоялся!

- Ну, Владимир Николаевич, это уже гроссмейстерский ход – с двумя восклицательными знаками!! О каком министре идет речь?

- О Демичеве, как его называл Юрий Петрович Любимов – Нилыче.

- А еврейскую музыку ваш хор исполняет?

- Однажды зашла речь о том, чтобы наш хор поехал на гастроли в Израиль. Я специально для этой поездки достал ноты исполняемых в синагогах вещей. Гастроли не состоялись...

- В Америке вам побывать, кажется, удалось?

- В первый раз мы были приглашены в Америку фирмой "Колумбия", ее продюсером, замечательным человеком Сэмом Милсоном. Пригласил он на свой страх и риск. Мы проехали 20 штатов: восточное побережье и центральную часть. Все прошло замечательно, договорились, что через год приедем снова. Но, как на грех, в это время в Америке остался танцор Александр Годунов. И шлагбаум закрылся – для всех. Минуло с тех пор 22 года, но, к сожалению, пока никакая фирма с предложениями к нам не обращалась. А мое личное пребывание в Америке бывало неоднократным, по разным поводам. Проводил здесь семинары, дирижировал Портлендским хором. Под Бостоном есть хор "Глория сингерс" – он меня тоже несколько раз приглашал. Интерес американцев к русской музыке согревает душу.

- Владимир Николаевич, каким образом удается удерживать хор "на плаву" в финансовом отношении?

- Получилось так, что мэр Москвы пожелал, чтобы мы были под его началом. Поэтому мы вышли из системы министерства культуры и работаем теперь при мэрии, которая нас и финансирует. Конечно, финансирование не покрывает тех расходов, которые мы несем, поэтому половину средств, в которых мы нуждаемся, должны зарабатывать сами. И это нам удается, потому что все определяет качество.

- Как правило, набор в хор идет по конкурсу. Допустим, в результате соревнования победил певец из Самары. Лужков даст ему прописку и жилье в Москве?

- До этого мы пока не дожили. Условно принятый артист должен сам устраиваться.

- Вы говорили, что записали "Литургию" Рахманинова в 70-е годы, видимо, на пластинку или на аудио. Сейчас записывают уже на компакт-диски. У вас решена эта проблема?

- С этим дела обстоят неважно. Правда, три компакт-диска вышли в Японии по разделу, как вы сами догадываетесь, "Русская песня". Три компакт-диска мы выпустили также в Германии. Наконец, сейчас нас пригласила фирма "Дойче граммофон" – записать русскую классическую музыку. Запись происходит в Москве, в Большом зале консерватории. Отечественные же звукозаписывающие фирмы нас не жалуют.

- А не могли бы вы сравнить виденные и слышанные вами залы по акустическим данным?

- Лучшие залы в этом отношении: либо в Японии – Осака симфони холл, где со звуком можно делать все, что душе угодно, либо в Амстердаме – старинный зал, просто совершенный в акустическом отношении. В Вене и в Берлине тоже есть великолепные залы для записи хоровой музыки.

- Как вы определяете: хорош зал или плох?

- Делается специальная акустическая репетиция, артисты привыкают к залу, обживают его. Утром происходит акустическая репетиция, вечером – концерт.

- Во время акустической репетиции вы переставляете артистов, добиваетесь звучания форте или пиано, да?

- Нет, ищется удобная точка расположения хора, наиболее акустически выгодная для данного зала и для нас. Кроме того, полукруг, которым обычно выстраивается хор, может быть крутой или пологий. Передвинуться вперед или назад на 10 сантиметров – значит, получить совершенно другое качество звучания.

- Ваш хор очень известен. Высокие гости часто бывали на ваших концертах?

- Они ведь не очень были отягощены культурой, если вы спрашиваете о руководителях государства. А хор? Потребности у них к этому виду искусства я, пожалуй, не припомню.

- Последний вопрос, Владимир Николаевич. Как вы оцениваете американскую хоровую культуру?

- Году в 61-м я впервые услышал хор Роберта Шоу. На меня это произвело сильнейшее впечатление. Это был выдающийся музыкант, и хор его находился на самом высоком уровне музыкальной культуры. Американцы могут также гордиться огромным количеством своих любительских хоров. Но об исполнительстве других профессиональных хоров, кроме хора Шоу, я ничего не знаю.

 
Владимир НУЗОВ (Нью-Джерси)
Журнал «Вестник» Online, №14(273) от 3 июля 2001 г.
http://vestnik.com/issues/2001/0703/koi/nuzov.htm